Он смотрит на меня… осуждающе. Не понимает, что я за мать такая, которая подвергает опасности своего малыша.

— Есть ли шансы на то, что Руслана скоро отпустят? — отвечаю вопросом на вопрос. — У него же есть деньги, есть власть! Он может подкупить судей, следователей… да кого угодно!

— Не всё так просто, Ева, — качает головой Давид. — Это займет время. Ты права, мы не станем сдаваться, но для тебя лучше всего будет временно уехать.

Слёзы градом катятся по моему лицу, но я даже не пытаюсь вытереть их. Боль, смешанная со страхом за будущее нашего малыша. Отчаянье, что я бессильна что-либо сделать для своего мужа. И будущее, которое теперь кажется мне беспросветным и нечётким. Я хотела бы всё вернуть, отмотать время назад, посмотреть в глаза Руслану, коснуться его, остановить, образумить. Мне будет невыносимо сложно без него.

— Куратов не простит меня, если с тобой или ребёнком что-либо случится. Поэтому тут без вариантов, Ева, — добивает меня Давид.

Глава 44

Прошло восемь месяцев. США, штат Флорида, Майями.

— Не волнуйся, Ника, со мной правда всё в порядке. Я справлюсь! — говорю, как можно радостнее. — К тому же, после рождения сына у меня будет няня.

О том, что внутри меня действительно растет мальчик я узнала на первом же УЗИ. Счастью не было предела, жаль только, что разделить мою радость Руслан не мог. Он по-прежнему находился за решёткой на родине и с каждым днём обвинения, которые ему предъявляли, походили на абсурд. Будто Соколов специально мстил за свои увечья, отсиживаясь в берлоге и залечивая раны. Мне казалось, что, если бы я увидела подонка лично — разорвала бы своими руками. Завершила то, что не успел сделать мой муж.

— Ты в любой момент можешь сказать мне свой адрес, и я прилечу, — требует Ника, пристально всматриваясь в изображение на экране своего смартфона.

— Спасибо за поддержку, Ник, но не стоит.

Прошло почти восемь месяцев как я нахожусь в Штатах одна. Давид арендовал для меня шикарную виллу с видом на океан, где самый белый песок и невероятно красивые закаты. И он строго-настрого запретил называть свои координаты даже лучшей подруге.

Поблизости жила Стелла — русскоговорящая девушка, которая по просьбе Давида за мной присматривала. Мы успели с ней подружиться и даже вместе ездили за покупками моему сыну, но её общество так и не смогло заменить мне родину и дорогих людей, которые остались на другом континенте.

За время моего одиночества, чего только не было со мной. Я злилась на себя, на Иру, на Руслана. Проклинала его, любила, ненавидела. Смирялась, сцепив зубы, терпела. Верила, отчаивалась, вновь возрождалась. Чем стремительнее близился день Х, тем больше во мне было противоречий. Напичканная гормонами беременная женщина, которая нуждалась в мужской защите и поддержке… Я боялась, что не справлюсь одна. Боялась, но понимала, что выбора у меня нет.

— Покажи мне как вы выросли, — требует подруга.

Я поднимаюсь с места, встаю в профиль, так, чтобы поместиться в экран ноутбука и поглаживаю округлый живот. Судя по последнему проведенному УЗИ, мой сын весит уже более четырех килограмм. Я опасаюсь, что плод может быть слишком для меня крупным, но в Америке проще к этому относятся и не заставляют сидеть беременных на диете, как в России.

— Какой огромный! — качает головой Ника. — Мне даже страшно, что ты лопнешь…

— Не волнуйся, не лопну, — смеюсь в ответ и вновь сажусь на место.

— Знаешь, я могу присматривать за твоим малышом по скайпу. Вдруг тебе понадобиться сбегать в магазин или искупаться в океане, — произносит с грустью в голосе подруга.

— Обязательно воспользуюсь тобой, Ник.

Телефон, мирно лежащий на столе, начинает вибрировать, и я тут же вздрагиваю. Дрожащими руками беру его в руки, замечаю на дисплее номер Давида. У него могут быть новости насчёт Руслана. С самим Куратовым мне удалось поговорить за это время лишь один раз. То место, где он находился было особенно строгим к нему, заставляя соблюдать правила. Давид объяснял мне, что так сделано специально, чтобы уничтожить моего мужа и стереть его в порошок.

Когда Руслан позвонил мне, я находилась в торговом центре в отделе детской одежды. Услышав его родной голос выбежала на улицу, прижала телефон к уху и не могла поверить, что слышу его. Сквозь собственные рыдания не могла произнести и слова. Твердила как заведенная, что жду его и безумно скучаю. А он называл меня своей маленькой и обещал, что не оставит. Сделает всё возможное и невозможное, чтобы приехать.

— Ник, прости, у меня важный звонок, — подруга понимающе кивает, и я тут же захлопываю крышку ноутбука, одновременно отвечая на телефонный звонок.

Давид — единственная ниточка связывающая меня с прошлым миром и Русланом. Если бы не он, я не пережила бы всего этого, давно бы сломалась, но у Юсупова врождённый дар — убеждать. После разговоров с ним и моих женских истерик, он вправляет мои мозги на место и не даёт расслабиться.

— Здравствуй, Ева, — слышу его спокойный баритон в телефонной трубке.

— Здравствуй.

Мне хочется, чтобы он тут же начал рассказывать новости о моем муже, но вежливость в данном случае никто не отменял, поэтому приходиться переброситься с ним парочкой дежурных фраз.

— Вчера встречался с адвокатом Куратова, — начинает Давид и я крепче сжимаю телефонную трубку в руке.

Сидя слушать его не могу. Поднимаюсь с места, открываю стеклянную дверь, которая выходит на задний двор и выхожу на улицу. Солнце как раз прячется за горизонт, а небо окрашивается в теплые пастельные оттенки. Я хотела бы наблюдать за закатом вдвоем с Русланом, постелив плед на песке и прижимаясь к его сильному разгоряченному телу.

— Он делает всё возможное, но пока Соколов на свободе, Руслана продолжают давить и осыпать обвинениями, которые он не совершал.

Рванный вздох, слёзы, обжигающие лицо. Кажется, что ни конца, ни края всему этому никогда не будет.

— Сделай что-нибудь, Давид, умоляю тебя! Иначе я сорвусь и прилечу на родину.

— Нет, Ева, даже не думай об этом, — строго проговаривает Юсупов.

— Я устала жить без него.

— Что ждёт тебя и ребёнка здесь, ты подумала? Ты будешь вынуждена скрываться, да и встречи с мужем раз в два месяца тебя тоже вряд ли устроят.

— Найди ещё вариант. Должен быть выход из всего этого дерьма…

— Я пытаюсь, Ева. Нанял лучшего в стране адвоката, и он едет сейчас к нам.

— Отлично, Давид, — вздыхаю. — Ты прости, что я кричу на тебя. Кажется, мои нервы на пределе.

Мы мирно прощаемся. Я бреду к океану, сунув телефон в карман своих шорт. Останавливаюсь на самом берегу, окунаю ноги в прохладную воду, ощущаю, как брызги попадают на мое тело и лицо. Всё это напоминает мне Испанию — то место, где мы зачали нашего сына. Этими воспоминаниями я согреваюсь, несмотря на то, что здесь и так всегда тепло. Этими воспоминаниями я живу и могу просыпаться по утрам. Я не ценила того, что имела, а теперь расплачиваюсь по счетам.

Вернувшись в дом, начинаю читать книгу. Её подарила мне Стелла и она о том, как воспитать счастливого ребёнка. Материнство не кажется мне чем-то необычным и страшным, это заложено в нас на уровне инстинктов. Выключив ночник, долго ворочаюсь на кровати — мой объемный живот часто мешает мне уснуть, как и сынок, который просто обожает копошится ночью.

Мне кажется, что щелчок во мне — это мои иллюзии, что-то на грани сна и реальности, но внезапно подо мной становится мокро и тепло и я тут же поднимаюсь с кровати, понимая, что у меня отошли воды.

Глава 45

— Лана — твоя доула (прим. автора — девушка-помощник, которая знает все основные моменты родов и грудного вскармливания), тоже присутствовала на моих родах, — сообщает Стелла. — Она очень внимательная и понимающая.

— Да, мы общались с ней ранее, — расхаживаюсь по просторной палате, которая больше напоминает мне комфортабельный номер отеля.